Жил-был в лесу Ежик-иголка. Был у него дом с печкой, лампочка в дому из гриба-лисички и полная кладовая припасов. Но все Ежику чего-то хотелось…
— Неспокойно мне, — говорил он Васильку. — Вот здесь мутит, — показывал на грудь. — К морю хочется.
Василек никогда не видел моря, и поэтому говорил:
— Зря ты печалишься, ежик. Посмотри, какой я красивый, взгляни, как высоки сосны, послушай, как птицы поют! И все тебя здесь, в лесу, знают и любят.
Но Ежик с каждым днем печалился все больше.
— Хочется мне к морю! — жаловался он Муравью.
— А какое оно? — спрашивал Муравей.
— Большое. Но я его никогда не видел.
И вот как-то ранним утром, когда в небе еще плавали молочные звезды. Ежик вышел из своего домика и пошел к морю. В лапе у него была палка, а за плечом — котомка с едой.
Сначала он шел лесом, и птицы пели над ним, и трава, мокрая от росы, шуршала под ногами. Потом лес кончился, и путь Ежику преградила река.
— Эй! — крикнул Ежик.
И по всей реке понеслось: «Эй-эй-эй!..»
— Ты чего кричишь? — спросила, подлетев, Утка.
— Переправиться надо, — сказал Ежик.
И Утка подставила ему свою спину и перевезла на другой берег.
— Спасибо, Утка, — сказал Ежик и зашагал дальше.
Теперь он шел по огромному лугу. Трещали кузнечики, звенели стеклянными крылышками стрекозы, и где-то высоко в небе распевал жаворонок.
Долго ли шел Ежик, коротко ли, он вышел к морю.
— Здравствуй, море! — сказал Ежик.
— Здравствуй, Ежик! — сказало море.
И накатилась волна. «Пффф-ф!..- ударила она в берег. — Шшшш…» — зашуршала по камушкам, отступая.
И Ежик тоже сделал шаг вперед и сказал: «Пффф-ф!.. — и, отбежав немного: — Шшш-ш!..»
— Я на тебя похож, да?
— Очень! — сказало море. И снова ударило волной в берег.
Целый день Ежик играл с морем: то подбегал к самой воде, то отбегал прочь.
Засыпая на песке под скалой, он поеживался, и ему казалось, что он тоже — маленькое море на четырех лапах.
«Пффф-ф!.. — бормотал он себе под нос. — Шшш-ш!..»
Ежик и море. Сергей Козлов
Жил-был в лесу Ежик-иголка. Был у него дом с печкой, лампочка в дому из гриба-лисички и полная кладовая припасов. Но все Ежику чего-то хотелось…
— Неспокойно мне, — говорил он Васильку. — Вот здесь мутит, — показывал на грудь. — К морю хочется.
Василек никогда не видел моря, и поэтому говорил:
— Зря ты печалишься, ежик. Посмотри, какой я красивый, взгляни, как высоки сосны, послушай, как птицы поют! И все тебя здесь, в лесу, знают и любят.
Но Ежик с каждым днем печалился все больше.
— Хочется мне к морю! — жаловался он Муравью.
— А какое оно? — спрашивал Муравей.
— Большое. Но я его никогда не видел.
И вот как-то ранним утром, когда в небе еще плавали молочные звезды. Ежик вышел из своего домика и пошел к морю. В лапе у него была палка, а за плечом — котомка с едой.
Сначала он шел лесом, и птицы пели над ним, и трава, мокрая от росы, шуршала под ногами. Потом лес кончился, и путь Ежику преградила река.
— Эй! — крикнул Ежик.
И по всей реке понеслось: «Эй-эй-эй!..»
— Ты чего кричишь? — спросила, подлетев, Утка.
— Переправиться надо, — сказал Ежик.
И Утка подставила ему свою спину и перевезла на другой берег.
— Спасибо, Утка, — сказал Ежик и зашагал дальше.
Теперь он шел по огромному лугу. Трещали кузнечики, звенели стеклянными крылышками стрекозы, и где-то высоко в небе распевал жаворонок.
Долго ли шел Ежик, коротко ли, он вышел к морю.
— Здравствуй, море! — сказал Ежик.
— Здравствуй, Ежик! — сказало море.
И накатилась волна. «Пффф-ф!..- ударила она в берег. — Шшшш…» — зашуршала по камушкам, отступая.
И Ежик тоже сделал шаг вперед и сказал: «Пффф-ф!.. — и, отбежав немного: — Шшш-ш!..»
— Я на тебя похож, да?
— Очень! — сказало море. И снова ударило волной в берег.
Целый день Ежик играл с морем: то подбегал к самой воде, то отбегал прочь.
Засыпая на песке под скалой, он поеживался, и ему казалось, что он тоже — маленькое море на четырех лапах.
«Пффф-ф!.. — бормотал он себе под нос. — Шшш-ш!..»
И подымал и опускал иголки.