«Протестую против землетрясения, — усмехался, лёжа в постели, Сергей. — А хорошо сказано, право. Протестуй сколько хочешь, до бешенства, до исступления, а всё-таки всё колышется, рушится и грохочет».
И почему-то ему ярко представился карикатурный, маленький интеллигент с козлиной бородкой, который стоит и беспомощно протестует против бушующей огневой стихии Революции.
Из гостиной доносились звуки рояля, — тихие, пряные. В комнате пахло книгами и коврами. Комоды блестели лаком, — крепкие, кряжистые, годами вросшие в паркетные квадратики. С письменного стола фарфоровые амурчики поглядывали глупо. Равно тикали стенные часы. — Покой, уют, благополучие.
«Иллюзия благополучия, — подумал Сергей. — Скоро, скоро придёт и сюда, может быть грубая, жестокая, но освежающая буря Революции. И сметёт она этот тёплый покой и пошлый уют. К чорту, кверх ногами перевернет эту равномерно налаженную жизнь. И засмеётся над испуганным недоумением и бессильной ненавистью этих маленьких, протестующих человечков».
Аркадий Гайдар, «В дни поражений и побед»